Есть такие люди, которые перепробовали в своей жизни не одно и не два увлечения. Арарат Карапетян — музыкант, боксер, имеет высшее образование, знает несколько языков и увлекается математикой. Но именно музыка его сопровождает всю жизнь. Или он ее. В Арарате нет обособления понятий “человек” и “музыка”. Границы размываются. В голову только приходит “Музыкальный человек” или “Человечность в музыке”. Это чувствуется и в его пожилом, но певучем, голосе, и в черных глазах.
«Я начал заниматься музыкой, когда еще жил в Армении. У нас был такой город, где создавалось много новых групп, и люди это любили. Я со своими друзьями из школы решил попробовать поиграть. Друзья взяли гитары, я был на ударных. Играл на всем, что попадалось под руки: тазики, даже перчатки для бокса. Мы тогда любили TheBeаtles. Вспоминали их музыку, на слух подбирали аккорды, пробовали петь на ломаном английском». Свое детство Арарат называет “беззаботным и счастливым». Это было то время, когда он уже определился, чем будет заниматься дальше.
А дальше — переезд в Санкт-Петербург, расставание с друзьями из группы. Они остались в Армении, а Арарат поступил в химический университет и начал искать людей, с которыми мог бы создать группу и параллельно учиться. Так он познакомился с людьми, которые любили мюзиклы.
«Это был интереснейший опыт в моей жизни. Мы думали поставить мюзикл на комедию Лопе Де Вега. Я нашел хороший ансамбль, прекрасного аранжировщика. Музыкальный материал у нас получился на два с половиной часа. Представили его публике один раз. Зрители были удивлены, многим понравилось. Но так получилось, что директоры театра, которые разрешали показывать мюзикл, поставили нам условие: либо отдаете все заработанные деньги с представлений и будете выступать, либо уходите. Мы ушли. Позже другого театра не могли найти и, к сожалению, распались».
Арарат не бросал занятия музыкой: играл в свободное время, что-то сочинял, учился. Но дальше — создание новой группы, которая также распалась быстро: музыкантов переманила другая студия. Он искренне признается, что люди, которые становились для Арарата важными в жизни, при распаде коллектива не поддерживали контакт и терялись. Поэтому долгое время Арарат работал один. Придумывал песни — музыкальные портреты на заказ: писал мелодию с текстом на основе биографии человека. Занимался таким искусством не долго, потому что позже встретился с двумя музыкантами, с которыми основал новую группу под названием “Hi-band”, существующую до сих пор.
Этот человек синонимичен слову “улыбка”. И рассказывает о своем сложном музыкальном пути он непринужденно. Улыбаясь. Но когда мы заговорили об участии в проекте “Голос”, его лицо изменилось: густые брови опустились, блеск в глазах исчез. Было понятно, что эта тема для него болезненна.
«Пришел за компанию с другом. Первый этап был, на мой взгляд, очень унизительный: простояли в очереди двенадцати тысяч человек восемь часов, отпели на главной сцене, где даже своей гитарой не разрешили аккомпанировать. Потом всех участников загнали в одну комнату и не выпускали в туалет и даже попить воды. Выходишь — автоматом вылетаешь из отбора. Игра на выживание какая-то. Я изначально ничего хорошего не ожидал от участия в этом проекте».
Сейчас основная работа Арарата в музыкальном искусстве — переработка инструментальной композиции других музыкантов на песенный лад. В его коллекции есть переделанная музыка на русский язык известнейших исполнителей Челентано, Рэя Чарльза. Из русских — альбом Игоря Крутого «…без слов…»:
«Слушая инструментальную музыку, у меня в голове всплывает образ, ассоциативный ряд, и я словами передаю суть этой мелодии. Я пытаюсь музыку раскрыть». Я считаю, что всегда интересно услышать не только инструментальный звук, но и узнать через слова, как музыкант понимает мелодию. Мне нравится анализировать мысли других людей, поэтому мне близка мысль Арарата.
Наша беседа перешла от личных вопросов к более общим, — о том, что для Арарата является музыкальным творчеством.
«В наши дни катастрофически трудно продвигать авторскую музыку. Если уж говорить прямо, твое творчество больше никому не нужно кроме тебя. Даже если ты не покажешь людям свою музыку — культурного обеднения у народа не произойдет. Кому какая разница, мои будут играть на радио песни или моего соседа. Музыка сейчас — это бизнес, прибыльное дело».
Остро, жестко, но правдиво. Какое-то огорчение звучит в этих словах. Я могу понять его чувства, потому что сама занималась музыкой пять лет и знаю, как сложно выделиться среди тысячи таких же музыкантов, но превосходящих мой навык в разы. Мне нужно было понять, что значит для этого человека слово “музыка”; почему именно она двигала Араратом столько лет:
«Музыка — это такой классный жанр искусства, компактный, с помощью которого ты посылаешь сообщение людям. Ты передаешь им эмоции. Ведь когда человек слушает музыку, у него в организме происходят химические изменения, побуждающие его на новые свершения. Прослушивание музыки — это, на мой взгляд, очень воспитательный процесс. Это делает людей совершенней. И я музыкой занимаюсь не ради чего-то, а потому что мне это бесконечно интересно».