Фильм кончился. Последнее, что я вижу на экране – «Посвящается Либо». А затем, как и вначале крупными буквами, появляется название: Рома. Сто сорок минут я наблюдала сменяющие друг друга кадры в поисках смысла. Но поиск этот только начался. Кто такая Либо? Что означает Рома? Как название связано с тем, что я только что увидела? Кажется, для понимания картины мексиканского режиссера Альфонсо Куарона нужны ответы на эти вопросы. И на многие другие. Итак, «Рома»:
Альфонсо Куарон решил снять фильм о детстве и посвятил его своей няне Либо (в фильме ее зовут Клео). Как говорит сам режиссер в одном из интервью, большая часть фильма — это его воспоминания. Отсюда и Рома — название района в Мехико, где он вырос. Интересно, что сам топоним в фильме ни разу не произносится. Ведь если мы погружаемся в детство Куарона, то для нас, как и для него, связь места, времени и действующих лиц должна быть очевидной. Во всем следуя идее отобразить жизнь, режиссер утвердил на главную роль школьную учительницу, для которой этот фильм стал актерским дебютом.
«Рома» — черно-белый фильм, повествующий о жизни в Мексике в 1970е через быт одной семьи. Мама, папа, четверо детей, бабушка и две служанки, живущие при доме. В центре внимания зрителя — горничная Клео. В ее жизни есть монотонный ежедневный труд, теплые моменты заботы о детях «приемной» семьи и общения с подругой-горничной, но по ходу фильма появляются и лишения. Она отделена от матери, живет вдали от родной деревни. Ее бросает любовник, умирает ее дитя — образ Клео воплощает в себе одиночество. Одинокой и несчастной становится потом ее хозяйка. Образы героинь становятся как бы зеркалами друг друга. Это особенно видно, когда сеньора София признается детям в том, что ушел их отец. Семья в тишине думает над случившимся, и тут за их спинами вдруг начинается шумный и веселый свадебный праздник. Клео и София смотрят друг на друга, их взгляды наполнены тоской, ведь они обе несчастны в любви. Фильм рассказывает о женской судьбе. О предательстве, молчании или горьких словах, которые за ним следуют. Но в этом рассказе нет надрыва, потому что боль — часть жизни. Точно такая же, как любовь, над которой тоже размышляет режиссер. И приходит к выводу: самая чистая, искренняя, залечивающая раны — любовь ребенка.
«Рома» — фильм-натюрморт. Огромное внимание уделяется предметам, мебели, обстановке. Но натюрморт еще и потому, что в нем много долгих статичных кадров. Кадр может не меняться две-три минуты, даже если в его пределах ничего не происходит. При просмотре возникает ощущение, будто камера имеет какой-то свой разум: она не следит, не следует за героями, а как бы обозревает их жизнь. Фильм построен на общих или средних планах, крупные используются редко. Сочетание простых, будничных деталей с длительностью и широтой кадров создает противоречие. Режиссер показывает мелкое через большое и большое через маленькое. Так, жизнь тихой небогатой девушки открывает трагедию женской судьбы, и именно благодаря отсутствию душераздирающих монологов и искривленных выражений лица мы чувствуем боль героини. Долгое время ты не понимаешь, о чем будет фильм, потому что никакого явного конфликта не происходит. Все — между строк. Мы видим это так, как наверное увидел бы ребенок, которому нельзя в родительскую комнату.
Важную роль в фильме играют символы. Один из главных — постоянная перекличка жизни со смертью. Так, Клео и малыш Пепе притворяются мертвыми во время игры. Обрушившийся в землетрясение потолок убивает новорожденного ребенка. Фермин, который дает жизнь ребенку горничной, в последний раз предстанет перед ней с пистолетом в руках. Другой символ — это автомобиль семьи, который отражает то, что в ней происходит. В самом начале отец семейства паркуется во дворике с точностью до миллиметра, не оставив ни единой царапины. Сцена парковки длится долго, режиссер показывает нам отполированные металлические поверхности, идеально чистые стекла. Когда семья распадается, машина очень быстро становится потрепанной и полуразваленной, мать водит ее неаккуратно, врезаясь во все подряд. С возвращением семьи к гармонии, пускай и без отца, в доме появляется новая машина.
Переживания обыкновенных людей в фильме вплетены в ткань времени. Но исторические процессы показаны тоже рвано, скомкано, без объяснения причин и последствий. Зритель слышит обрывок застольного разговора об убитом мальчике, видит военный парад сразу после прощания Софии с мужем, наблюдает за тем, как студенческая демонстрация превращается в кровавое побоище. События просто происходят, не спрашивая человека о его планах.
Отношения человека с историей в представлении Куарона хорошо описывают первый и последний кадры фильма. С самого начала мы видим самолет, отраженный в луже пенной воды, в конце — пролетающий в небе над домами. Можно наблюдать саму жизнь, можно ее отражение, но в любом случае ты не увидишь всего. Огромный самолет с десятками пассажиров останется лишь жужжащей точкой.