В кастрюле варится молоко. Мама сказала, что в микроволновке его греть нельзя. Мои глаза слипаются, по ощущениям веки весят столько же, сколько эта кастрюля с молоком. Я чуть-чуть прикрываю глаза и слышу громкое шипение. Быстро просыпаюсь и вижу, что молоко убежало, вся плита в нем, оно начинает пригорать и неприятно пахнуть. Я плачу, не знаю почему. Вроде это обычное молоко, и то, что оно убежало, не страшно. Я просто чувствую, что убежавшее молоко – это конец моей жизни. Такой же конец, как полученная сегодня двойка, как маленькое пятно на любимой кофте, как пролитая вода. На самом деле, все это незначительно. И где-то в задворках сознания я это понимаю, но все равно плачу, потому что в такие моменты мной движет драматизация.
Драматизация – это искажение действительности, при котором человек склонен преувеличивать свои проблемы. Это действительно удобно, если хочется, чтобы нас пожалели. Например, ребенок, который вполне самостоятелен, ревет из-за совсем незначительной царапины, которая перестала болеть, как только появилась. Он продолжит плакать, пока к нему не подойдет мама, которая обнимет, поцелует, и, если повезет, даст конфету. Так делают многие дети, и их нельзя в этом винить. Ведь они просто еще не понимают, что добиться желаемого можно другим способом. Драматизацией пользуются и тогда, когда хочется внимания: моя одноклассница начинает громко смеяться ради того, чтобы друзья обратили на нее больше внимания, чем на остальных и спросили, над чем она так смеется. Она наверняка отмахнется и скажет, что это неважно: она ждет, чтобы кто-то начал уговаривать ее словами: «Ну скажи, мне же интересно теперь».
Драматизация присуща разным возрастам и в большей степени, конечно же, предрасположенность к ней зависит от самого человека. Просто есть те, кто частенько использует ее, те, кто принимает и дает ей выход, и те, кто вообще не позволяет ей развиваться. К сожалению, я отношусь к первым, драматизация стала частью моей рутины.
Каждый день я плачу из-за мелочей, о которых скоро забуду, преувеличиваю истории, чтобы казаться интересней, громко смеюсь, даже если несмешно. Я перестала отличать свои настоящие эмоции от тех, что я придумала. «Мне действительно грустно или просто кажется? А здесь мне должно быть обидно или нет? А тут надо было посмеяться?» – постоянно думаю я. Все мои чувства можно представить как огромный кусок пластилина, а меня как ребенка, которому стало интересно, что будет, если смешать все цвета вместе, чтобы их было как можно больше. Ведь по отдельности они такие красивые и необычные. Я усердно добавляю побольше цветов, как и чувств, а потом невзначай перестаю различать, какие цвета взяла первыми, а какие добавила ради объема. В итоге у меня получается серо-буро-малиновая масса, которая больше похожа на чей-то синяк. Так и с чувствами: я добавляю их настолько много, что они смешиваются, и я чувствую, что перестаю быть счастливой по-настоящему.
Помимо этого, излишняя драматизация приводит к попыткам установить тотальный контроль, хроническому стрессу и комплексу неполноценности. Однажды мою подругу наказали, запретив неделю видеться с друзьями. Она устроила истерику, и родитель, чтобы хоть как-то успокоить ее, отменил наказание. Такая манипуляция прекрасно помогла подростку заполучить контроль над ситуацией.
Я так много задумываюсь о минусах драматизации, так мечтаю от нее избавиться, что совсем не замечаю плюсы. От драматизации не стоит избавляться до конца, ведь иногда с помощью нее нам легче пережить эмоции: после болезненной утраты я специально заставляю себя плакать, чтобы не держать боль в себе. Это действительно помогает мне легче принять действительность. Но использовать драматизацию надо только в определенные моменты, а в остальные – забыть о ней. С этим мне сильно помогает честное мнение друзей.
После того, как близкие заговорили о моей драматизации, я действительно стала видеть в этом проблему. «Понимаешь, Соня, иногда ты прям перебарщиваешь. И я не понимаю, общаюсь я с Соней или с какой-то ее странной гиперболизированной версией», – сказала однажды моя подруга. Оказалось, что не только я разрываюсь от переизбытка эмоцией, но и мое окружение, которое находится рядом с таким «взрывом эмоций». В какой-то момент ко мне стало приходить осознание, что друзья могут сделать выбор в пользу своего спокойствия и бросить гиперболизированную версию меня. Ведь они уже давно не ведутся на уловки драматизации, а мне действительно страшно остаться одной.
В моей ситуации самым главным было научиться различать, когда драматизация пойдет на пользу, а когда это просто мимолетное желание получить как можно больше внимания. Мне было важно понять, что внимание и поддержку можно получать не таким способом. Иногда стоило открыто подойти и сказать: «Мне сложно и мне нужна помощь». И вот все эмоции разложены по полочкам, пластилин нетронутый лежит в отдельных фракциях коробки, сбежавшее молоко можно вытереть, а пятно отстирать. Стоп, или сейчас мне должно быть грустно?