Нет вывесок, везде одинаковые стены, пластиковые входы, окна. Три раза обошёл один и тот же двор. Галерею я нашёл только в следующем — это был такой же колодец. Пластиковые дверь и окна. Когда зашёл, сначала не поверил, что вошёл в нужное мне место. Небольшой зал, перегородка, диванчик, двое администраторов. Больше людей нет. Десять картин на помещение. И всё. Оказалось, что я не ошибся.
В «Мольберте» с 24 по 29 сентября проходила выставка картин Вероники Глушковой «Painting objects». Тема — «эмоции, рождённые вымыслом». По ее мнению, сопереживать работам художника, неосязаемым объектам, очень важно: зритель испытывает новые ощущения, чувствуя то же, что и автор. Поэтому у «объектов» такая тема. В галерее были представлены картины из четырех серий: «Чучки», «Love story collection», «Baloons series», «Раннее творчество».
Внутри все выглядело так, что можно было сделать пару фотографий для инстаграма тринадцатилетней блогерши с подписью «Смотрю искусство. А вы что делаете?». Я подошёл к стойке администрации. Рядом с ней начиналась экспозиция.
Первая серия. Персонажи — медузообразные бесформенные создания. Клиенты хипстера-барбера; отдыхающие на пляже; качающиеся на качелях. Вероника назвала их Чучками. «Чучки — агендерные (не причисляющие себя к гендеру) существа, придуманные автором. Художник помещает их в ситуации, обычные для людей. Они, эти создания, демонстрируют, что можно находить радости в мелочах и получать от этого удовольствие». На всех картинах Чучки улыбаются. Они представляли выставку: размещались на брошюрах, заняли половину из всех страниц буклета. Работ с ними было вывешено больше всего.
Вторая — «Love story» — состоит из двух самых больших на выставке картин. Их герои стремятся быть вместе через расстояние. Одни и те же герои. Позы персонажей тоже почти одинаковы. Поцелуй, объятие. Отличает их одно: на первой картине есть только голова возлюбленного, а на второй вместо нее тело. Когда у него день, у нее ночь. Он в деловом костюме, она в сорочке с ромашками. Он из города бизнес-центров, а она живет в пятиэтажке. Солнце из конфет, цветочки, бабочки, голубенькое небо. Все это можно назвать только «сладкой» живописью.
Из «Baloons» в галерее была только одна картина. Прозрачные шарики летят к озерному небу и к рассеянным облакам, скрепившись одной лентой. Зритель смотрит на них снизу вверх, так, будто бы сам их отпускает. Работа должна символизировать легкость. Но кроме одинаковых шаров, которые можно увидеть в переходах, и опять голубого неба, такого же, как в «Love story collection», на ней нет ничего. Картинка, созданная для того, чтобы висеть в гостиной, и опять привкус «сладости».
Серия «Раннее творчество» Вероники мне понравилась. Абстрактность, экспрессивность и наивная живопись (одно из направлений примитивизма, появилось в конце девятнадцатого века). Разность ранних работ показывает способность художницы писать в абсолютно разных стилях. Эти картины я почувствовал.
Размазанное изображение хипстера в профиль выглядит гораздо честнее и чувственнее, чем шарики, летящие в небо. Бородатый молодой парень с выбритым виском. С тоннелями в ушах, однотонным ровным лицом. Но в нем нет этого хипстера. В нем человек с опущенными краями губ, размякшими бровями и блестящими глазами. От этой картины я почувствовал напряжение и тоску. Первое от близкого изображения лица человека. Последнее от пустоты взгляда. Как будто через свой внешний вид герой уже свое внутреннее состояние и оно является устаревшей маской.
Написанная пастелью, немного непропорциональная, лошадь лучше передает жизнерадостность, чем амебные глянцевые Чучки. Вся картина простая, детская, детали опускаются, трава — пучок, грива — всего лишь линии. Лошадь, будто из сказки «Конек-горбунок». Хотя она и запечатлена в движении — приподнятое копытце — но работа выводит динамику действия за счет пестрых красок. Сзади они уже готовы переливаться.
«Девушка пытается разобраться в своих мыслях у берега реки» — кляксы, работающие на ассоциациях — я считаю лучшей картиной выставки. Смесь из желтого, черного, зеленого, белого и красного — мысли девушки. Цветовая гамма отсылает зрителя к названию. Расположение клякс похоже на тест Роршаха (тест на определение психотипа): сосредоточены в середине. Запутанность в мыслях — это грязная смесь красок, которые зритель должен отделить друг от друга.
Чучки «показывают, что можно находить радости в мелочах», отдыхая на «берегу Персидского залива в Дубаи», «наслаждаясь закатом на море». Причем здесь Дубаи? Я бы тоже лежал, улыбаясь, на пляже с коктейлем в руке. Тут нет обыденности, только глянцевость. Пара влюбленных — банальная. Представлена в самых типичных ситуациях: любовь на расстоянии. Показушно. Во всех работах серии «Baloons» одно и то же: шарики летят к голубому-голубому небу. Картины в каждой серии похожи друг на друга, почти ничем неотличимы. Эмоции, которые по мнению Вероники должен давать автор, затираются. Они начинают быть фальшивыми, вымученными. О своем творчестве художница говорит «мои работы отличаются удивительной точностью плотности тона и ощущением цвета». В каждой свет очень точно падает на объекты. Но на одних свете и цвете невозможно создать «эмоции, рожденные вымыслом» у зрителя. За этим должно быть содержание. В том, на что ставит в своем творчестве художница, есть только оболочка. Она говорит, что «впитывала в себя картины великих мастеров, как губка, пропускала их через себя». Ездила на пленэры в разные страны, выставлялась в Черногории. Что ей это дало? Каждая работа повторяет предыдущую, все напоминает одно. Никакой оригинальности не видно. Есть только блестящая оболочка. И темное содержание.