Когда мне было лет двенадцать, и начался переходный возраст, у меня появились проблемы с кожей. Я пыталась лечить ее тем, что было дома: средства для умывания, которые не подходили мне, скрабы, которыми я только усугубляла положение, и просроченные маски для лица. Видя, что состояние кожи только ухудшается, я решила пойти к косметологу. Не спросив о моих проблемах, она нанесла на мое лицо маску, после которой я получила химический ожог кожи. У меня оказалась аллергия на кислоты, содержавшиеся в препарате. Вспоминая этот случай, я решила поговорить с профессиональным косметологом Светланой Андреевной Шевелько об особенностях ее профессии.
Она рассказала, что косметологи делятся на два типа. Первый – эстетисты – те, кто занимается процедурами, не требующими медицинского вмешательства. Такими, как маски, пилинги и чистики лица. Второй тип – врачи. Именно они делают инъекции. «Лучше всего, если доктор начинал свою работу с эстетиста. Тогда он будет профессионалом во всех сферах, наработает больше опыта и сможет расширить круг своих услуг. Эту практику можно спокойно совмещать с обучением, а после окончания университета поступить в ординатуру по косметологии, отучится еще два года и заниматься уже уколами», — рассказала мне косметолог. Когда Светлана Андреевна закончила институт и ординатуру, найти вакансию было не сложно, так как тогда ее профессия была не очень популярной. Сейчас же эта работа считается модной и прибыльной, поэтому есть много «новичков», и выбрать хорошего мастера сложно. По словам врача, часто ее начинающие коллеги создают себе профили в Инстаграм, платят за рекламу и выставляют фотографии чужих работ: «Косметолога нужно искать по знакомым и рекомендациям и обращаться только к специалисту, который работает в клинике, а не на дому или в салоне красоты. Там можно найти хорошего эстетиста, но точно не врача». Обратиться к профессионалу важно, потому что, если будет какая-то трудность, он сможет быстро ее решить. «Самая неприятна проблема – это аллергия на препараты. Реакция на них не зависит от врача, но он может ее предотвратить, узнав о ней при сборе анализов перед лечением», говорит Светлана Андреевна. Чаще всего она бывает на фруктовые кислоты, на основе которых делаются маски и пилинги, как, например, в моем случае, но иногда кожа реагирует и на другие составляющие препарата.
Трудности могут заключаться не только в аллергии, но и в проведении инъекций, одной из которых является ботокс – одна из самых популярных процедур. Ее сложность заключается в том, что результат проявляется не сразу, а со временем. «Хотя я уже 15 лет колю этот препарат, все равно каждый раз немного волнуюсь. Особенно переживаю, когда пациент делает это впервые. В таких случаях я всегда прошу, чтобы клиент написал через пару дней после сеанса и прислал фото результата», — поделилась Светлана Андреевна. Суть этой инъекции заключается в блокировке мышц, из-за которых появляются морщинки. В тех местах, куда укололи ботокс, они перестают двигаться, и складки разглаживаются. Сама по себе процедура незаметная, именно поэтому ее делают даже мужчины.
Если ботокс это самая известная инъекция, то самыми эффективными будут считаться те, которые подобраны индивидуально для каждого клиента и выполняются комплексами. Поэтому Светлана Андреевна использует препараты, которые помогут клиентам с их проблемами и удовлетворят их желания. «Бывают разные запросы, но большинство клиентов хочет поработать над кожей, убрать неровности или избавиться от высыпаний. Если на лице есть угри, расширенные поры, прыщи, покраснения и мелкие морщинки, то в таких случаях мы работаем пилингами, мезотерапией, при которой комплекс полезных минералов и аминокислот доставляется в мезодерму, из которой формируются мышцы, с помощью уколов, и биовитаризацией – процедурой, суть которой заключается во введении внутрь кожи при помощи многочисленных инъекций, основой которых является гиалоурановая кислота низкой концентрации. Еще часто просят немного изменить пропорции лица, так как проявляется наша природная асимметрия. В таких случаях я делаю гармонизирующие инъекции и контурную пластику: увеличение губ, подбородка, скул», – рассказала косметолог.
Иногда пациенты, привыкнув к уколам, уже не могут принять настоящих себя: «Это становится психологической зависимостью. Таким людям все время хочется, чтобы их лицо была идеальным, и, когда эффект от процедуры спадает, они бегут колоть препарат снова. Им кажется, что качество кожи становится хуже, но на самом деле это не так». А есть пациенты с завышенными ожиданиями от инъекций. «Иногда попадаются «сложные» клиенты. Они, например, хотят прийти ко мне всего два раза, и получить результат как от пластической операции. Я пытаюсь объяснить им, что это невозможно, но, если человек меня не слышит, и требует каких-то немыслимых результатов, я отказываюсь проводить лечение. Также я не делаю инъекции людям с противопоказаниями: онкологией, слабым иммунитетом, обострением хронических заболеваний или беременностью», — с волнением говорит Светлана Андреевна.
Лично я никогда не была той самой «требовательной клиенткой» и всегда понимала, что лечение кожи — это долгий сложный процесс. После интервью я задумалась о том, что, когда выбираешь себе косметолога, нужно быть очень внимательным, чтобы не попасть к врачу, который может навредить. Вторая мысль, которая пришла ко мне в голову, это то, что в нашем обществе развит стереотип, что все девушки, которые делают себе инъекции, становятся похожими на кукол «Барби». Мне кажется это не всегда так, ведь косметология направлена на исправление небольших недостатков нашей кожи, а создание нового лица – это уже пластическая хирургия.