В самом центре Петербурга находится так называемый «лютеранский квартал» — участок земли, ограниченный тремя церквями: финской церковью Святой Марии на Большой Конюшенной, шведской Святой Екатерины на Малой Конюшенной и немецкой Святого Петра на Невском проспекте. «Такая застройка была не случайна, нужно вернуться к временам начала освоения Петербурга, самых первых его лет, когда в городе работало большое количество иностранных специалистов», — говорит Елена Данилова, педагог историко-краеведческого клуба «Петрополь». Она рассказала, что в то время центром жизни лютеран стал дом норвежца, адмирала Балтийского флота Корнелиуса Крюйса. Он был приглашен в Россию Петром I для защиты границ в Северной войне. После завершения успешной морской обороны Крюйс получил землю у реки Невы, сейчас на месте его владений стоит Эрмитаж. Именно в доме адмирала, а чуть позже в деревянной часовне во дворе, проходили первые встречи протестантов: собирались его соотечественники, приглашался священник, проходило богослужение.
В 1720-е годы началась застройка «лютеранского квартала». Невский проспект в то время представлял собой дорогу хозяйственного назначения, прорубленную просеку от Адмиралтейства до Новгородского тракта, нынешней Лиговки. Стоимость земель на ней была невысокой, поэтому немецкая община смогла позволить себе приобрести участок и в 1728 году заложить первый храм в честь святых апостолов Петра и Павла. Проектирование здания взял на себя руководитель общины Бурхард Миних, талантливый инженер, который приехал в Россию для работы над строительством каналов. Первые годы местные жители страдали от набегов волков. На месте Гостиного двора тогда еще находилась березовая роща, затем леса были вырублены, застроены, и жалобы прекратились. Трудно поверить, но Невский тоже с чего-то начинался… В это же время рядом с немецкой общиной поселились шведская и финская церкви, которые буквально расположились спиной друг к другу спиной.
Петрикирхе простояла почти сто лет, количество лютеран в городе стало больше, чем могли вмещать существовавшие церкви, поэтому был объявлен конкурс на перестройку храма. Конкурс выиграл Александр Павлович Брюллов, родной брат знаменитого художника Карла Брюллова. В то время в архитектуре эпоха классицизма сменилась эпохой эклектики, направления, при котором специалисты обращались уже к накопленному опыту и могли выбрать тот стиль здания, который считали нужным. Например, Брюллов обратился к традициям романской архитектуры, очень распространенной в средневековой Франции и Германии. В 1834 году началось строительство нового храма, который выглядел, как традиционная базилика, прямоугольное здание, фасад которого представляет собой двух башенную композицию с арочным мотивом, устремленную вверх. Образ арки как самый яркий элемент романского стиля присутствует везде: на входе, окнах, лоджии, внутри под потолком зала и в других местах. Для оформления интерьеров храма Александр Брюллов привлек своего брата, написавшего алтарный образ «Распятия Христа». По разным данным от тринадцати до пятнадцати тысяч горожан посещали эту церковь, она являлась самой крупной лютеранской церковью немецкой общины в нашем городе. В последствии здание Петрикирхе расширялось при участии архитектора Максимилиана Месмахера. Здесь находился уникальный орган. Елена Игоревна поделилась историей о нем: «Петр Ильич Чайковский во время сдачи экзамена игры на этом органе получил «четверку». Своего инструмента в консерватории не было, поэтому учебная группа приходила в Петрикирхе».
Большой урон церкви нанесла, конечно, советская эпоха. Начались репрессии, в Сочельник 1937 года богослужение внутри храма было прекращено, затем пасторы расстреляны, а храм закрыт и превращен в склад. Ценности — картины были переданы в Русский музей и Эрмитаж. В 1962 году в здании был открыт бассейн Балтийского морского пароходства, просуществовавший более тридцати лет. Оригинальная конструкция храма была разрушена. На первом этаже разместили чашу бассейна, убрали все боковые проходы и балконы, которые там существовали, поставили трибуны и вышки. В 1993 году церковь была официально возвращена воссоздавшейся общине Святой Анны и Петра. Во время осмотра здания архитекторы сделали вывод, что при уничтожении чаши бассейна храм может рухнуть, поэтому было предпринято следующее: на дне чаши положили напольное покрытие, а вход в церковный зал теперь осуществлялся со второго этажа.
Сейчас Петрикирхе – это не только лютеранский кафедральный собор, но еще и свободное пространство в центре города, в котором регулярно проводятся органные концерты, экскурсии, выставки, а также языковые курсы на немецком языке. Свое отношение к этому месту я было описала словами «жалею» и «восхищаюсь». Мне очень неприятно думать о советском прошлом этого здания. Сразу представляю себе обнаженные тела пловцов в пропахнувших хлоркой раздевалках, в помещениях, где всего лишь несколько десятилетий назад пахло воском, и люди молились за свои души.