Когда я в детстве заболевала, мой отец придумывал для меня истории с воображаемой героиней — Болячкой, которая была образом моего плохого самочувствия. Пятилетнему ребенку трудно объяснить словами, что с ним происходит и почему у него болит голова, поэтому куда легче передать смысл через созданный воображением образ. Примерно по такому же принципу в Древней Руси придумали хуманизацию смерти, описывая ее как костлявую кикимору, которая утягивает прохожих на дно болота. А любовь — как юную девушку с венком на голове — Лелю. Образы разных явлений, эмоций и чувств встречаются в мифах каждой культуры, а все потому, что людям проще объяснять что-либо неоднозначное им непонятное или абстрактное образами, нежели словами — это называется образным мышлением.
Самым древним и самым изученным является наглядно-действенное мышление, которое развивается в раннем детстве. Его можно назвать антиподом образного, потому что оно хоть и предполагает понимание скрытых связей предметов в реальности, но ограничивается необходимостью практических действий с ним. То есть, чтобы решить поставленную «задачу», человеку необходимо прикасаться к предмету, а значит, он должен быть осязаем. Образное мышление совсем наоборот: оно предполагает образ, который выходит из восприятия человека, основанный на смешивании характеристик чего-то реального. В простой форме оно практически всегда хорошо развито у детей дошкольного возраста. «Ребенку совершенно необязательно трогать предмет во время его изучения, но вот представлять, как он выглядит — обязательно. Дело в том, что дети ориентируются на свое восприятие и не могут, в силу возраста, знать физические свойства того или много предмета, поэтому говорят то, что видят и так, как поняли в своей голове», — рассказала мне психолог Наталья Алексеева. Если говорить об образном мышлении у взрослых людей, то оно помогает в первую очередь увидеть все возможные выходы из ситуации или создать пример какого-то явления, используя то, что, кажется, никакого отношения к этому не имеет. К примеру, художнику Майклу Мерфи было важно показать в своей инсталляции проблему доступности оружия в современном мире. Для этого он использует четыре тысячи черных шариков для пинг-понга, и с первого взгляда они абсолютно не связаны с «реальной» частью проблемы, по сути, полная ассоциация. Но если подойти к инсталляции под определенным углом, можно увидеть, как все эти шарики складываются в огромный автомат. Он создал образ — автомат из шариков. В нем шарики — пример личного восприятия автора, а автомат — отражение действительности.
А у меня, например, оружие и конкретно проблема его доступности ассоциируется с Эллисон Краузе — девушкой, которая погибла во время расстрела в Кентском университете и стала одним из образов антивоенной философии. По сути, моя ассоциация не особо логична, потому что тогда оружие было у представителей правоохранительных органов, но мой мозг сгенерировал именно такую картинку. Вообще, впервые об ассоциациях писали еще античные философы, например, Аристотель и Платон. В их время ассоциациями можно назвать атрибуты, которыми люди наделяли богов. К примеру, у Зевса всегда описывался в руке букет из молний: молнии — гроза и опасная погода, гроза — грохот и страх, страх — угроза, способ манипуляции, который способен заставлять людей присмиреть. Такая ассоциация называется причинно-следственной, то есть что-то начальное и конечное: Зевс и страх, смирение и есть то, что их связывает, цепочка ассоциаций. Но на древнегреческой мифологии ассоциировать человечество не перестало. Мне, например, всегда было интересно, почему я могу подумать о каком-либо человеке и вывести подходящий ему цвет, орнамент, музыкальный инструмент или песню. В то время как моя мама никак не могла понять, как у меня это получается, ведь она могла проассоциировать человека только с тем цветом одежды, который он или она сейчас носит. Я же ориентируюсь больше на личность и характер человека, и, получается, наделяю в своем восприятии ими цвет или песню. Во-первых, если обратиться к биологии, здесь вступает разница в развитии левого и правого полушария мозга. Левое отвечает за логику и анализ, именно поэтому моя мама ассоциирует человека с цветом, в который он одет: он перед глазами. А правое отвечает за образы и воображение. Но нельзя сказать, что мои ассоциации связаны только с этим, здесь в игру вступает психология. Если обратиться к З. Фрейду, то он писал о том, что психика человека делится на сознательное (логика) и бессознательное (восприятие). Для того, чтобы добраться до бессознательного существует метод свободных ассоциаций: психотерапевт с помощью картинок снимает замок сознательного и человек отвечает, не задумываясь, не мысля логически. Примерно по тому же принципу мы ассоциируем цвет с человеком: наше бессознательное вспоминает что-то, к примеру желтый зонтик из детства, который нам очень нравился, и переносит это на человека, к которому мы испытываем теплые чувства.
Я часто использовала образное мышление и способ ассоциаций, когда писала ту или иную историю. Например, любовь у меня выступала в роли красных нитей, которые приковывали людей друг к другу. И я не особо задумывалась, почему мое воображение выдало именно это как способ показать влюбленность. В другой раз я описывала родительскую любовь как любовь к кукле на веревочках, которую мастер не выпускал из мастерской, хотя та хотела увидеть мир. Мое бессознательное в момент обострения эмоций вытаскивало темы, которые меня волнуют, наружу, без моего четкого осознания, и придавало им вид сказочной истории с подобными образами. Сейчас мне кажется это пугающим, но тогда, во время написания, мне удавалось оставить эмоции в истории и на время освободиться.